Сидеть не строить
Опрошенные “Ъ” заключенные дали оценку проекту внедрить шире принудительный труд
Большинство россиян поддержали идею властей привлекать к работе заключенных вместо мигрантов, показал опрос ВЦИОМа. Остающиеся на свободе граждане считают, что таким образом заключенные смогут «расплатиться перед обществом» и заработать сами. Ранее инициативу поддержали представители ФСИН, Минюста, Следственного комитета России (СКР), Совета по правам человека (СПЧ) и федеральный омбудсмен. “Ъ” поговорил с рядом осужденных, перешедших на принудительные работы из колоний, и узнал, что те сожалеют о таком решении. Из-за того, что смягчение наказания повлекло за собой отказ в условно-досрочном освобождении (УДО), мало кто захочет отправиться на стройки народного хозяйства, предполагают собеседники “Ъ”.
Принудительный труд облагораживает, но лишает право на УДО
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ / купить фото
Принудительный труд облагораживает, но лишает право на УДО
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ / купить фото
71% россиян поддержали инициативу привлекать осужденных к работам, которые обычно выполняют трудовые мигранты. Таковы результаты свежего исследования ВЦИОМа, который опросил 1,6 тыс. респондентов. Сторонники идеи считают, что таким образом заключенные смогут «отработать свои преступления», «принести пользу обществу», «возместить ущерб пострадавшим», а также «заработать и помочь своим семьям». Противники же (21%) опасаются не только «времен возвращения ГУЛАГа», но и того, что заключенные окажутся небезопасны для окружающих, будут плохо работать и отнимать рабочие места.
Напомним, возможность привлечения осужденных к строительству инфраструктурных объектов БАМа и Транссиба правительство РФ начало обсуждать в конце апреля. Поводом для этого стал дефицит кадров на стройках, связанный как с масштабами работ, так и с нехваткой мигрантов, не вернувшихся в Россию после пандемии коронавируса. В конце мая директор ФСИН Александр Калашников заявил об идее активнее использовать заключенных вместо мигрантов по всей стране. По его словам, к такой рабочей силе уже проявили интерес крупные компании и даже главы отдельных регионов. Главу ФСИН поддержали министр юстиции Константин Чуйченко, глава СПЧ Валерий Фадеев, омбудсмен Татьяна Москалькова, глава СКР Александр Бастрыкин и вице-премьер Марат Хуснуллин.
Масштаб проекта обрисовал господин Чуйченко, упомянув, что «порядка 180 тыс. лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы» могут быть использованы на таких работах.
При этом, по его словам, сегодня в России создано всего около 8 тыс. мест в исправительных центрах (ИЦ; особые общежития для осужденных с жестким контролем, где они могут видеться или жить с семьей, а днем ходить на работу), что не дает в полной мере реализовать право людей «на замену лишения свободы» альтернативным наказанием. Пресс-служба ФСИН рассказала и о материальных плюсах для осужденных, которые отправятся в исправительные центры: по данным ведомства, средняя зарплата осужденных к принудительным работам составляет 20–24 тыс. руб., а в некоторых случаях доходит до 224 тыс. руб.
УК РФ предусматривает три вида работ, которые применяются в качестве наказания. Приговоренный к исправительным работам ходит на свою работу, но часть его зарплаты (от 5% до 20%) забирает государство. Если у человека нет официальной работы, его трудоустраивают власти. Обязательные работы — общественно полезные занятия (уборка мусора, покраска заборов), которые осужденный должен выполнять бесплатно в свободное от работы время. 1 января 2017 года вступили в силу поправки к УК РФ, которые позволяют перевести на «принудительные работы» заключенных колоний, осужденных за преступления небольшой и средней тяжести или за тяжкое преступление, совершенное впервые. Изменения внесены в ст. 53.1 (принудительные работы) и ст. 80 (замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания) УК РФ. Отбывать такой срок осужденные должны при ИЦ. От 5% до 20% их зарплаты удерживаются в доход государства. Необходимость подобного смягчения наказания в Минюсте связывали с «созданием новых альтернативных возможностей ресоциализации осужденных, твердо вставших на путь исправления» и с возможностью последующего «условно-досрочного освобождения». Таким образом, инициатива заменить мигрантов связана именно с осужденными, которые дали согласие отправиться на принудительные работы.
Смягчение наказания в виде принудительных работ по решению суда — право заключенного. Тем не менее, по данным ФСИН, даже созданные в российских ИЦ места не заполнены: в 117 из них отбывают наказание всего 6,6 тыс. человек. Руководитель юрдепартамента фонда в помощь заключенным и их семьям «Русь сидящая» (признан Минюстом иностранным агентом) Ольга Подоплелова объяснила “Ъ”, почему многие осужденные не хотят идти на такое смягчение.
«Если суд меняет лишение свободы на принудительные работы, то право на условно-досрочное освобождение обнуляется»,— рассказала госпожа Подоплелова.
«По этой причине призыв ФСИН переводиться в исправительные центры никого из заключенных не заинтересует»,— подтвердил “Ъ” Илья Ерехинский. В ноябре 2016 года он был приговорен к четырем с половиной годам в колонии строгого режима за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть (ч. 4 ст. 111 УК РФ). В 2019 году по его просьбе суд заменил осужденному наказание на принудительные работы. Вскоре после этого он подал ходатайство об УДО, поскольку отбыл необходимые две трети срока. Однако суд указал, что теперь срок, необходимый для УДО, отсчитывается заново — с первого дня принудительных работ. Илья Ерехинский дошел до Верховного суда (ВС), который в июле 2020 года также пришел к выводу, что необходимый для УДО срок исчисляется с момента замены наказания на более мягкое, а не с первого дня наказания. «Режим в ИЦ не легче, а психологического давления на осужденного там гораздо больше, чем на зоне,— рассказал “Ъ” Илья Ерехинский.— Например, в колонии положены три длительных свидания в год, а в ИЦ этот вопрос закон не регулирует. Любой поход в магазин, к врачу или на свидание может состояться только по заявлению, которое подписывает начальник ИЦ. А подписывает он не всем и не всегда, поэтому прав у тебя гораздо меньше, чем в колонии».
Осужденная за мошенничество предпринимательница из Петербурга Олеся Бережная, которая отбывает принудительные работы в поселке Металлострой (Ленинградская область), также уверена, что инициатива не вызовет энтузиазма у заключенных, которых интересуют «только свобода и возможность видеться со своими родными, и никакими другими плюшками их не заинтересовать». «В колониях все знают об обнулении срока после перехода на принудительные работы,— рассказала она.— Многим таким "перережимницам" туда сейчас звонят женщины, с которыми они сидели, и рассказывают, что давно освободились по УДО. А в ИЦ люди вынуждены отбывать срок от звонка до звонка». Олеся добавила, что «общежития исправительных центров по факту те же тюрьмы». «Я больше года не видела мужа и сына, потому что прежний начальник ИЦ мне не разрешал покинуть учреждение. А комнат для свиданий там не предусмотрено». 30-летний петербуржец Вячеслав Смирнов рассказал “Ъ”, что отбывает наказание в исправительном центре в Североонежске (Архангельская область). Больше года назад он перевелся в ИЦ после трех лет восьми месяцев заключения в колонии. По его словам, если бы он не «перережимился», то уже мог бы выйти на свободу по УДО: «Но государство нас обмануло. Тогда заключенные радовались этому закону, но таких последствий никто не предполагал».
“Ъ” направил в Министерство юстиции запрос, известно ли ведомству о наличии подобной проблемы. Там сообщили, что готовят ответ “Ъ”.